Я вчера сделал доброе дело, помог одной даме.
Вечером, к закрытию местного магазина, за сигаретами пошел. У нас супермаркет до десяти, уже темнело. Иду обратно, передо мной дама. Метрах в десяти. Два пакета в обеих руках, еле прёт. Знаете, вот женская доля такая. Корячилась целый день где-то в офисе, потом ехала по пробкам, по духоте, по жаре, вымоталась как проклятая. И тут в магазин ещё. Того-сего, два пакета под завязку. И вот идёт она, последний рывок, каких-то двести метров до подъезда, а сил то нет уже. На исходе силы те. Идёт еле-еле, на последнем дыхании. А пакеты тяжелые, руки так и тянут к земле.

Симпатичная. Платьишко такое, вроде простенькое, но стильное. Причесочка, попка такая аккуратненькая, ножки. Каблучки. Цок-цок, цок-цок. Ямочки под коленочками такие трогательные.
А теперь скажите — мог ли я ей не помочь?
Конечно, мог. Так бы шел и шел сзади, смотрел на эти ямочки.
Но я не такой. Тем более что явно же из моего дома, тут другие не ходят. И я так иду, думаю — ямочки ямочками, но надо помочь. Догоняю. Легко. У меня-то две пачки сигарет в пакетике и всё. Догоняю, и так культурно:
— Добрый вечер! Позвольте вам помочь?
Негромко так. Не напугать чтобы. Сумерки же. Голос ещё знаете такой сделал… Добрый, что ли. Чтобы как у доктора, когда он прайс на лечение озвучивает.
Каааааак она сиганула!!! Будто из рогатки ею выстрелили! Всю усталость как ветром сдуло! Побежала от меня в сумерках, только пакеты развеваются. Вмиг до будки охранника долетела, дух перевела, пока ключи из сумочки доставала. Пакетики хвать и шмыг в свой второй подъезд. Соседка значит. Ну ничего, ничего. В следующий раз увижу её, ещё больше обертонов доброты в голос добавлю.
Вот так. А если б не я? Так и плелась бы полночи, вызывая жалость случайных прохожих.
А так — вжик, и дома.