Осознав, что Российская империя разваливается, а захватившие власть большевики не настолько сильны, различные государства попытались поучаствовать в разделе «романовского наследства». Не исключением были и Соединенные Штаты Америки, выславшие свои войска в Россию.

6 марта 1918 г. в Мурманске высадился английский десант. В мае того же года в Поволжье, на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке начался мятеж Чехословацкого корпуса, создавший благоприятную ситуацию для ликвидации большевицких органов власти и начала широкомасштабных вооружённых действий белых войск против большевиков.

Объясняя причины участия САСШ (Северо-Американских Штатов Америки) в интервенции на территории бывшей Российской империи американский Военный министр Ньютон Бейкер писал, что французские и английские представители долго уговаривали президента Вудро Вильсона пойти на такой шаг. В одном из частных писем Бейкер добавлял, что Вильсон пошел на отправку американского экспедиционного корпуса, поскольку президент слишком часто отказывал своим союзникам, и те стали считать его плохим партнером и тем более плохим союзником.

Президент Вудро Вильсон

Сам же Бейкер признавался, что его позиция по поводу участия США в интервенции на Дальнем Востоке была определена нежеланием японского усиления в регионе. В беседе с генералом Грейвсом он предупреждал о том, что «с каждым часом растут трудности, связанные с обеспечением вывода японцев из региона».

В начале лета 1918 года полковник Хаус в беседе с российским посланником Борисом Бахметьевым заявил, что в Россию будет направлена экспедиция, которую возглавит генерал Уильям С. Грейвс. По словам высокопоставленного американского офицера, данный акт был направлен на демонстрацию желания САСШ участвовать в защите данных территорий от Японии.

«Мы считаем, что, если мы не направим туда каких-нибудь войск, Японию ничто не сдержит. Мы принимаем близко к сердцу намерение Японии воспользоваться ситуацией — слабостью России, если нас там не будет. Этого допускать нельзя. Мы не можем с этим согласиться. Мы собираемся теперь заключить соглашение с Японией, в котором будет четко обозначена цель интервенции, Японии придется согласиться с нашими целями», — отметил Хаус.

Американские корабли на рейде Владивостока, 1918 г.

Уже 12 декабря 1917 года в бухте Золотой Рог появились японские военные корабли. Однако, десант в город высажен не был, так как американцы направили Токио решительный протест. А уже через несколько дней рядом с японскими кораблями встал на якорь и американский военный фрегат. С этого дня действия обеих сторон были под неослабным взаимным контролем.

6 июля 1918 года Вудро Вильсон издал меморандум, в котором обратился к правительству Японии с предложением о совместной интервенции на российском Дальнем Востоке под официальным предлогом оказания помощи чехословацкому корпусу, который находился на пути во Владивосток.

В этом документе Вильсон назвал Иркутск как предельный пункт продвижения японских войск в глубь Сибири и ограничил, к неудовольствию японцев, количественный состав участвующих в интервенции японских воинских частей 12 тыс.человек. 3 августа 12-я японская пехотная дивизия высадилась во Владивостоке.

 

 

5 августа президент Вильсон издал декларацию, в которой провозглашались цели американской интервенции. Начиналась она следующими словами:
«Военное вмешательство скорее принесет России вред, нежели помощь в ее тяжелом положении».
Свое решение об участии в интервенции, правительство США объяснило следующими мотивами:
1) желанием оказать содействие чехословакам, дабы обезопасить их от враждебных акций по отношению к ним со стороны интернированных на территории России австрийских и германских военнопленных;
2) желанием обеспечить сохранность на территории России складов с военным снаряжением, поступившим от союзников, в интересах будущей российской армии;
3) желанием помочь русским в тех пределах, которые будут сочтены ими приемлемыми, в организации их собственной самозащиты (подразумевалось, от Германии).


Высадка американских войск

Американский крейсер «Бруклин» во Владивостоке, 1918 г.

 

В августе 1918 г. во Владивостоке высадились прибывшие из Манилы два американских пехотных полка: 27-й (командир: полковник Г.Стайер; 1,5 человек) и 31-й (командир: полковник Дж. Уиьямс, которого впоследствии сменил полковник Ф.Багби; 1,4 тыс. человек). Эти части составили Американские Сибирские экспедиционные силы под командованием генерал-майора У. Грэйвса со штабом во Владивостоке.

Кроме упомянутых полков в состав экспедиционных сил вошли около 5 тыс. солдат из 8-й пехотной дивизии.

 

Американские солдаты

Всего в Сибири находилось 9014 американских военнослужащих, в том числе 3012 человек из 27-го и 31-го полков и 5002 человека из 8-й пехотной дивизии.

 

Война, войной, а обед по расписанию 

К ноябрю 1918 года самым многочисленным соединением оккупационной армии в Сибири был японский контингент (всего около 73 тыс.человек). Вторыми по численности были американцы. Значительно уступали американцам по численности англичане (2500 чел.), но именно они отличались особой активностью в продвижении на запад, проникнув до Омска и даже до Челябинска. Кроме того, в Сибири было полторы тысячи итальянцев и тысяча французов. Мятежных чехословаков на территории России насчитывалось порядка 60 тыс.человек.

 

 

Весной 1919 года задачи американских войск изменились. В апреле они вошли в межсоюзническое соглашение о железной дороге, по которому взяли на себя охрану транссибирской магистрали на трех участках: к северу от Спасска, у озера Ханка; прямо к северу от Владивостока; а также прибайкальский регион к западу от Верхнеудинска (ныне Улан-Удэ). Для этих целей в  Хабаровске дислоцировалась бригада полковника Мура, а в Верхнеудинске, на охране Забайкальской железной дороги дислоцировалось два батальона 27-го пехотного полка под командованием полковника Ч. Морроу.

 

 

Вот и такие свидетельства оставила история …

В архивах и газетных публикациях той поры и поныне хранятся свидетельства, как янки, прибыв за тридевять земель, хозяйничали на нашей земле, оставляя кровавый след в судьбах русских людей и в истории Приморья. Так, к примеру, захватив крестьян И.Гоневчука, С.Горшкова, П.Опарина и З.Мурашко, американцы живьем закопали их за связь с местными партизанами. А с женой партизана Е.Бойчука расправились следующим образом: искололи тело штыками и утопили в помойной яме. Крестьянина Бочкарева до неузнаваемости изуродовали штыками и ножами: «нос, губы, уши были отрезаны, челюсть выбита, лицо и глаза исколоты штыками, все тело изрезано». У ст. Свиягино таким же зверским способом был замучен партизан Н.Мясников, которому, по свидетельству очевидца, «сперва отрубили уши, потом нос, руки, ноги, живым порубив на куски».

«Весной 1919 года в деревне появилась карательная экспедиция интервентов, учиняя расправу над теми, кто подозревался в сочувствии партизанам, — свидетельствовал житель деревни Харитоновка Шкотовского района А.Хортов. — Каратели арестовали многих крестьян в качестве заложников и требовали выдать партизан, угрожая расстрелом (…) Свирепо расправились палачи-интервенты и с безвинными крестьянами-заложниками. В числе их находился и мой престарелый отец Филипп Хортов. Его принесли домой в окровавленном виде. Он несколько дней еще был жив, все время повторял: «За что меня замучили, звери проклятые?!». Отец умер, оставив пятерых сирот.

 

Несколько раз американские солдаты появлялись в нашей деревне и каждый раз чинили аресты жителей, грабежи, убийства. Летом 1919 г. американские и японские каратели устроили публичную порку шомполами и нагайками крестьянина Павла Кузикова. Американский унтер-офицер стоял рядом и, улыбаясь, щелкал фотоаппаратом. Ивана Кравчука и еще трех парней из Владивостока заподозрили в связи с партизанами, их мучили несколько дней. Они вышибли им зубы, отрубили языки».

А вот другое свидетельство: «Интервенты окружили Маленький Мыс и открыли ураганный огонь по деревне. Узнав, что партизан там нет, американцы осмелели, ворвались в нее, сожгли школу. Пороли зверски каждого, кто попадался им под руку. Крестьянина Череватова, как и многих других, пришлось унести домой окровавленным, потерявшим сознание. Жестокие притеснения чинили американские пехотинцы в деревнях Кневичи, Кролевцы и в других населенных пунктах. На глазах у всех американский офицер несколько пуль выпустил в голову раненого паренька Василия Шемякина».

Да и сам генерал Грэвс, командующий американским экспедиционным корпусом, впоследствии признавал: «из тех районов, где находились американские войска, мы получали сообщения об убийствах и истязаниях мужчин, женщин, детей…»

Не менее откровенен в своих воспоминаниях и полковник армии США Морроу, сетуя, что его бедняги-солдаты… «не могли уснуть, не убив кого-нибудь в этот день (…) Когда наши солдаты брали русских в плен, они отвозили их на станцию Андрияновка, где вагоны разгружались, пленных подводили к огромным ямам, у которых их и расстреливали из пулеметов». «Самым памятным» для полковника Морроу был день, «когда было расстреляно 1600 человек, доставленных в 53 вагонах».

 

Конечно, американцы были не одиноки в этих зверствах. Японские интервенты ничуть не уступали им. Так, к примеру, в январе 1919 г. солдаты Страны восходящего солнца дотла сожгли деревню Сохатино, а в феврале — деревню Ивановка. Вот как свидетельствовал об этом репортер Ямаути из японской газеты «Урадзио ниппо»: «Деревню Ивановка окружили. 60-70 дворов, из которых она состояла, были полностью сожжены, а ее жители, включая женщин и детей (всего 300 человек) — схвачены. Некоторые пытались укрыться в своих домах. И тогда эти дома поджигались вместе с находившимися в них людьми».

Только за первые дни апреля 1920 г., когда японцами была внезапно нарушена договоренность о перемирии, они уничтожили во Владивостоке, Спасске, Никольск-Уссурийске и окрестных селениях около 7 тыс. человек.

В архивах владивостокских музеев хранятся и фотографические свидетельства зверств интервентов, позирующих рядом с отрезанными головами и замученными телами россиян. Правда, обо всем этом нынче не очень хотят вспоминать наши политические деятели (а многие из них, увы, этого и не знают).

«Американские дикари развлекаются»

Свидетельства о зверствах интервентов приводились практически во всех местных газетах той поры. Так, «Дальневосточное обозрение» приводило следующий факт: «Во Владивостоке на Светланской улице американский патруль, посмеиваясь, взирал на избиение японскими солдатами матроса Куприянова. Когда возмущенные прохожие бросились на выручку, американский патруль взял его «под защиту». Вскоре стало известно, что американские «благодетели» застрелили Куприянова якобы за сопротивление патрулю».

 

Другой американский патруль напал на Ивана Богдашевского, «отобрал у него деньги, раздел донага, избил и бросил в яму. Через два дня тот умер». 1 мая 1919 г. два пьяных американских солдата напали на С.Комаровского с целью грабежа, но тот успел убежать от грабителей.

На Седанке группой американских солдат была зверски изнасилована 23-летняя гражданка К. Факты насилия над женщинами и девушками жеребцами в форме армии США неоднократно регистрировались и в других частях Владивостока и Приморья. Очевидно, девицы легкого поведения, которых тогда, как и нынче, было не мало, американских вояк уже пресытили. Кстати, одну из «жриц любви», «наградившую» нескольких американских «ковбоев» нехорошей болезнью, как-то обнаружили убитой на улице Прудовой (где нынче стоит кинотеатр «Комсомолец») «с пятью револьверными пулями в теле».

Другое свидетельство, взятое из прессы: «В начале июля, проезжая по Светланской улице на извозчике, четверо пьяных американских солдат, куражась, оскорбляли прохожих. Проходящие мимо гласный (т.е. депутат. — Прим. авт.) городской думы Войцеховский, Санарский и другие лица, возмущенные их поведением, остановили извозчика. Пьяные солдаты подошли к Войцеховскому и по-русски закричали на него: «Чего свистишь, русская свинья? Разве не знаешь, что сегодня американский праздник?». Один из солдат наставил на Войцеховского револьвер, а другой стал наносить револьвером ему удары в лицо».

Своим развязным, скотским поведением американцы уже тогда пытались доказать миру, что Америка превыше всего! Так, как свидетельствовала газета «Красное знамя» за 25 декабря 1920 г., пьяная ватага американских моряков ввалилась в ресторан-кофейню Кокина на Светланской и с грубой бранью на коверканном русском языке стала разгонять играющих в бильярд, дабы самим развлечься, сгонять партейку-другую…

 

 

Или вот другой пример из «Вечерней газеты» за 18 ноября 1921 г. Пятеро американских матросов, обслуживающих радиостанцию на Русском острове, которую интервенты захватили еще в 1918 г., прибыли на танцевальный вечер в зал Радкевича, что на Подножье. Изрядно приняв «на грудь», они стали «вести себя вызывающе». А когда начался спектакль, «сели во втором ряду, а ноги положили на спинки стульев первого ряда» (где сидели русские зрители). При этом матросы говорили, что «плюют на все русское, в том числе и на русские законы», а затем начали дебоширить».

Надо сказать, что, судя по сохранившимся свидетельствам, американские вояки по части пьянства, грабежей и «непристойностей в отношении к женщинам, которым делаются гнусные предложения прямо на улицах», а также по наглому, хамскому поведению ко всем и вся, уже тогда равных себе не имели. Они могли устроить, куражась в пьяном угаре, беспричинную стрельбу на людных улицах по принципу: кто не спрятался — я не виноват! Ничуть не смущаясь, что под их пулями гибнут ни в чем не повинные люди. Зверски избить первого встречного и полюбопытствовать содержимым его кошелька и карманов. Газета «Голос Родины» за 12 января 1922 г. дала вполне конкретное название: «Американские дикари развлекаются».

…В апреле 1920 г. американские, английские, французские и прочие иноземные войска убрались восвояси из Владивостока. В связи с изменившейся военно-политической ситуацией на Дальнем Востоке правительства США, Великобритании, Франции и др. государств вынуждены были отказаться от открытой поддержки разномастных местных властей на Дальнем Востоке, противостоящих большевикам. В августе покинули Приморье и китайские части.

Дольше всех оставались у нас японцы (до октября 1922 г.). Под их «крышей» продолжал действовать и специальный батальон американских вояк. Янки вместе с японцами «обслуживали» созданный в те годы на Русском острове концлагерь и радиостанцию, расположенную там же. Замученных в лагере топили рядом с островом порознь и целыми баржами, связывая руки колючей проволокой.

Есть свидетельства, что уже после ухода интервенции один из водолазов, работая на затопленных объектах у Русского острова, наткнулся на одну из таких барж, внутри которой «стояли, как живые, связанные люди».

 

Американский капитан

 

Американские войска имели на вооружении трехлинейные винтовки Винчестера и Спрингфилда обр. 1903 г., 7,62-мм винтовки Мосина-Нагана обр. 1891 г. американского производства, 11,4-мм пистолеты Кольта и револьверы Уэлби 6-й модели, 7,62-мм станковые пулеметы Кольта и Виккерса, 7,71-мм британские ручные пулеметы Льюиса. Войска, направляемые в Россию, были снабжены теплым обмундированием: британскими меховыми шапками, рукавицами, шубами, утепленными кожаными жилетами.

Английский исследователь Дж. Брэдли писал о разочаровании французов и англичан поведением американцев на Дальнем Востоке: «Они высадились на берег и сохраняли пассивность во Владивостоке до получения новых инструкций. В силу каких-то причин такие инструкции вовсе не поступали, и американцы бездействовали во Владивостоке на протяжении всего периода Гражданской войны в Сибири. Лишь несколько небольших подразделений покидали город; американская интервенция заключалась в основном во вмешательстве в экономические вопросы».

Американский солдат

 

«Мне всегда трудно было понять, — писал позднее генерал Грейвс, — почему Соединенные Штаты согласились с желанием Англии, Франции и Японии, чтобы войска Соединенных Штатов были направлены в Сибирь». Посол Бахметьев вскоре назовет американского командующего «радикальным идеалистом, полностью подпавшим там (в Сибири) под влияние пробольшевистских элементов». Личность Грейвса и его поведение вызывали нескрываемое недовольство союзников и всех без исключения представителей «белого движения» на Дальнем Востоке.

 

Сам американский генерал вспоминал, что представители Англии, Франции и Японии «не только не отрицали, но даже хвастали своими усилиями, направленными на уничтожение, большевизма. На этих союзных конференциях вскоре стало очевидным, что для них я был загадкой, и при возникновении разногласий их стрелы в основном направлялись в меня. В наших политических линиях имелись основательные различия, которые никогда нельзя было примирить, пока оставались неизменными данные мне инструкции. Англия, Франция и Япония всегда имели своей целью нанесение любого возможного ущерба большевикам, тогда как я старался не враждовать ни с одной из русских группировок. Хорошо известно, что британские и французские представители постоянно пытались добиться моего отстранения от командования по той причине, что я выполнял приказы правительства США, а не пожелания (английского) генерала Нокса».

 

 

Грейвс признавал, что критика в его адрес высказывалась и американской прессой, выражавшей недовольство тем, что американские войска не воевали с большевиками, а «местная (дальневосточная) проколчаковская печать утверждала, что я защищаю большевиков». «Япония и казачьи лидеры, — писал он, — постоянно пытаются убедить всех в том, что большая часть их неприятностей вызвана нахождением в Сибири Вооруженных сил Соединенных Штатов».

 

Некий «чемпионат» по бейсболу на Дальнем Востоке

Агентура Колчака докладывала адмиралу из Владивостока 12 декабря 1919 г., что солдаты Американского экспедиционного корпуса в Сибири, то есть войска под командованием У.Грейвса, были «заражены большевизмом», и что большинство из них являлись «евреями из нью-йоркского Ист-сайда, постоянно призывающими к бунту».

 

Японские войска

С начала 1919 года началась прямая конфронтация между Грейвсом и японскими представителями. 19 сентября 1919 г. офицер американской разведки подполковник Р.Л.Эйкелбергер направил директору военной разведки в Вашингтон доклад об антиамериканской пропаганде в Сибири, осуществляемой японцами. В этом докладе утверждалось, что «на протяжении уже некоторого времени в Сибири и в Японии ведется активная антиамериканская пропаганда… В выходящих во Владивостоке газетах «Голос Приморья» и «Дальний Восток», которые, по общему убеждению, субсидируются японцами, постоянно появляются статьи, восхваляющие японцев и обвиняющие американцев во всякого рода недостойных поступках, и особенно в пробольшевистских симпатиях.

Порой в этих статьях приводятся имевшие в действительности место ситуации, вокруг которых наворачиваются всякого рода лживые утверждения, в других случаях эти лживые утверждения не имеют под собой никаких оснований. … Причина нашей непопулярности заключается в том, что реакционные силы хотят добиться активной поддержки со стороны союзных войск. … Я считаю, они надеются, что такая пропаганда приведет к выводу Американского экспедиционного корпуса из Сибири, в результате чего здесь останутся только японские войска, которые будут помогать русским бороться с так называемыми большевиками. … Время от времени на генерала Грейвса оказывается сильное давление, особенно со стороны японцев, чтобы его политика стала предусматривать вмешательство во внутренние дела России.»

 

Американские офицеры

Позиция Грейвса входила в противоречие и с политикой американского Государственного департамента, настроенного на более решительную поддержку белого движения и, в частности, адмирала Колчака. Посол США в Токио Роланд Моррис, по указанию из Вашингтона, предпринял поездку в Омск для встречи с «Верховным правителем», и по дороге имел неприятный разговор с генералом: «Здесь командует Государственный департамент, а не Военное министерство», — заявил Моррис в ответ на аргумент Грейвса, что он не получал от военного министра приказа вмешиваться в российскую смуту. -

«Государственный департамент мной не командует» — парировал генерал.
Грейвс не питал особых чувств ко всему белому движению. «Генерал неуклонно отказывался признавать Калмыкова, поскольку тот неоднократно нарушал данное им слово и совершил по имя военной необходимости множество незаконных актов и зверств по отношению к людям, проживавшим на контролируемой им территории», — писал капитан экспедиционного корпуса У.Барретт о Грейвсе.

 

Атаман Семенов и У.Грэйвс

Американцам была известна во всех подробностях информация о зверствах, совершаемых атаманом — Семёновым, который, судя по дневниковым записям Барретта, совершал нападения и на чехословаков, и на американцев, в частности, в районе Верхнеудинска.

Большевистские агенты сообщали в Москву о том, что «в ответ на покушение (на атамана Семенова в иркутском цирке — а.) 50 рабочих ж.д.мастерских были расстреляны. Остальных перепороли так, что их пришлось положить в больницу. После этого издевательства американцы взяли рабочих под свою охрану».

Штаб Грэйвса с офицерами атамана Семенова

Грейвс не скрывал своего крайне отрицательного отношения к атаману Семенову, считая его «убийцей, грабителем и самым презренным негодяем», который «не продержался бы в Сибири и недели, если бы не протекция Японии». Позднее, уже находясь в Соединенных Штатах, генерал приложил немало усилий, чтобы засадить в тюрьму эмигрировавшего в Америку Семенова, но тот вскоре был освобожден и сразу же уехал в Канаду.

Подполковник Эйкелбергер докладывал в Вашингтон: «… Средний американский гражданин, если бы ему предложили выбрать, кого поддерживать — дальневосточную разновидность антиколчаковских войск или войска дальневосточного представителя адмирала Колчака атамана Калмыкова, без доли сомнения отдал бы предпочтение антиколчаковской группировке. Отношение наших офицеров и солдат к местным большевикам сводится к следующему: они готовы сражаться с ними в случае необходимости, но не питают к ним особой ненависти. Однако, если бы им приказали сражаться с казаками Калмыкова, то, по-моему, наши люди выступили бы с величайшей готовностью и с весьма резким отношением к войскам противника».

 

Американские солдаты на Дальнем Востоке

Отношения между Американским экспедиционным корпусом и казаками Семенова и Калмыкова накалились до предела, когда генерал Грейвс отказался предоставить армии Колчака 100 тысяч винтовок, заказанных адмиралом, поскольку опасался, что оружие попадет в руки  казаков и будет использовано против американцев. Грейвс заявил, что оружие может попасть «к самым худшим преступникам в Сибири». Посол Моррис на этот раз поддержал Грейвса в его решении.

Омское правительство, однако, крайне нуждалось в вооружении, оно обратилось напрямую в госдеп и к английским представителям, и, по приказанию Военного министерства, Грейвс согласился поставить винтовки напрямую в Омск, минуя зону, контролировавшуюся «колчаковскими» казаками.

 

 

Первый эшелон с оружием и амуницией благополучно прошел до Иркутска, но когда 24 октября второй эшелон достиг Читы, его остановил атаман Семенов и потребовал выдать ему 15 тысяч винтовок. Лейтенант Райан, командовавший охраной поезда из 50 американцев, отказался уступить ультиматуму Семенова. Грейвс прислал телеграмму, приказывавшую не отдавать казакам ни одной единицы оружия. Расчет американцев, что Семенов не совершит атаки на эшелон в зоне ответственности покровительствовавших ему японцев, оказался верен: через сорок часов поезд двинулся дальше.

 

Транспортировка погибших на Дальнем Востоке американцев

После краха Сибирского правительства нахождение американских экспедиционных сил на Дальнем Востоке стало бессмысленным. В январе-марте 1920 г. генерал Грейвс, стремясь избежать потерь, а также в связи с осложнением отношений с атаманом Г.М. Семеновым и японскими экспедиционными войсками, по согласованию с правительство США эвакуировал американские части. Последние члены Американского экспедиционного корпуса, сам Грейвс и его штаб покинули Владивосток 23 апреля 1920 года. Потери американского Сибирского экспедиционного корпуса составили 170 человек убитыми и умершими от ран и болезней и 52 человека раненных.