Хотя сейчас США и Канада являются тесными союзниками, отношения между ними не всегда были мирными. Южные соседи пытались захватить Канаду дважды, и первый раз пришелся на 1775 год, времена Войны за независимость. Тогда Континентальная армия вторглась в Квебек с целью получить поддержку от местного франкоговорящего населения в сражении с англичанами, однако британцам удалось остановить вторжение в декабре. Во второй раз США позарились на Канаду во время войны 1812 года, попытавшись отнять канадские территории у британцев. Это вторжение также удалось остановить, и в отместку канадские солдаты даже сожгли Белый дом.

Вот об этом мы сейчас и узнаем подробнее…

Итак, речь о войне 1812 года! Нет, не Отечественной, завершившейся взятием Парижа, а о войне весьма странной, ставшей неожиданностью даже для воюющих сторон. Однако развязавшие ее Соединенные Штаты считают этот эпизод своей истории не только источником национальной гордости, но и «Второй войной за независимость», на которую никто и не думал покушаться. Именно этой войне США обязаны рождением главных государственных символов и сонма национальных героев. И это, невзирая на взятый англичанами Вашингтон и сожженный Капитолий. Чем не аналогия с пылающей Москвой? Однако масштабы народных бедствий далеко не те. Больше всех пострадали индейцы. Столкновения с ними продолжались и до войны и после нее, вплоть до «радикального решения» проблемы — переселения индейцев в резервации согласно Закону от 1867 года.

Что послужило поводом к этой войне?

Формально, проблемы, вызванные стремлением Англии и Франции, перманентно пребывавших в состоянии войны, подчинить себе американскую торговлю. «Владычица морей» установила жесткую блокаду, чтобы перекрыть поставки армиям Наполеона. А Франция, отстаивая «крепость Европу», ответила контрблокадой, запретив торговлю с Англией. Первой попыткой США призвать враждующие стороны к порядку стал «Акт об эмбарго» 1807 года, обернувшийся несчастьем для собственных купцов. Повсеместно нарушаемый принцип свободы мореплавания, недавно вошедший в мировую практику, заставил конгрессменов задуматься о войне. Оставалось сделать выбор — с кем именно? Объективно, причин для войны с Британией было больше, ею было захвачено около 1000 американских судов, в то время как французами всего 500. Но за окончательным решением традиционно стоял практический расчет.

Что было взять с французов, практически изгнанных с континента? Канаду они потеряли еще в 1763 году, а решение Наполеона продать Луизиану в 1803 году позволило США практически удвоить свою территорию. Зато владения заклятого врага — Британии находились совсем рядом. Тем более что руки бывшей метрополии оставались крепко связанными борьбой с Наполеоном. Разыгравшаяся фантазия конгрессменов пробудила недюжинный аппетит, утолить который могло лишь «освоением» территорий, впоследствии широко известных как «зоны жизненных интересов». Иначе, каким образом можно было превратить второразрядную державу в мощное государство?

Взгляните на Север, говорили «ястребы», там проживает лишь жалкая горстка канадцев, едва ли достойных уважения, поскольку являются «лоялистами» (50 000 добровольцев, переселившихся в 1775-1783 гг. из США для увеличения доли англоязычного населения в бывших французских владениях), а остальные и вовсе — французы. Эти земли так похожи на наши земли, поэтому нам просто необходимы и Квебек, и Великие Озера. С Запада нам постоянно грозят индейцы, поддерживаемые англичанами и их союзниками — испанцами. То же самое на Юге. Необходимо защитить торговлю, пусть даже для этого придется забрать у испанцев Флориду. Доколе же терпеть испанскую угрозу, нависшую над регионом? А разве не стоит позаботиться о судьбе мексиканских соседей, стонущих от испанского ярма? Мексиканцам оставалось недолго ждать, когда заботливый сосед отнимет у них «излишки» территории — Техас, Калифорнию и Нью-Мексико!

Вскоре эти настроения приобретут философскую базу в виде «Доктрины Монро», а пока выходило, что именно война с Англией сулила наибольшие дивиденды, попутно оправдывая и войну против индейцев, и агрессию против испанцев. Первые шаги молодой нации доказывали, что она не испытывает недостатка в решительных людях с раскованным воображением. «Ястребов» Конгресса охватил такой энтузиазм, что сенатор Генри Клей оставил свой пост, лишь для того, чтобы стать спикером Палаты представителей и эффективней добиваться войны…

Пока Америка решала с кем воевать, Наполеон сделал свой выбор. 12 июня 1812 года французская армия форсировала Неман, начав злополучный марш вглубь России, завершившийся в безлюдной и выгоревшей Москве. Впереди было убийственное отступление в разгар зимы под ударами русской армии и партизан. Впрочем, до Ватерлоо оставалось три года, когда английское общество потрясла весть — 18 июня 1812 года Соединенные Штаты объявили войну Великобритании. Примечательно, что за два дня до этого Англия отменила блокаду США, и тотчас через Атлантику отправилось судно с благой для американцев вестью, навстречу которому бежало другое — с актом объявления войны…

К войне армия США была не готова. Новоиспеченный агрессор располагал 6700 слабо обученных и плохо руководимых солдат. Многотысячный отряд территориальной милиции штатов с сомнительными боевыми качествами был слабым подспорьем. Военно-морские силы насчитывали примерно 20 кораблей, из которых лишь шесть фрегатов можно было считать крупными. Главной стратегической целью стала Канада.

Англо-американская война началась с нападения США на британскую Канаду. Американцы надеялись под шумок захватить эту английскую колонию в Новом Свете и стать доминирующей силой в Северной Америке. Англичане, связанные войной с Наполеоном, до поры до времени заняли сугубо оборонительную позицию, но всё изменилось, когда 7 апреля 1814 года император Франции подписал отречение и спустился по ступенькам Фонтенбло под плач своих верных маршалов.

Сразу же началась крупная переброска английских войск в Америку. Во главе английского флота в регионе был поставлен новый командующий — вице-адмирал Александр Форрестер Инглис Кокрейн. Он происходил из известной шотландской семьи эрлов Дандональдов и, как все шотландцы, был вспыльчив, заносчив и нетерпим к чужому мнению. Кокрейн был «ястребом», агрессивным командиром, к тому же он пренебрежительно и высокомерно относился к американцам.

Из письма Кокрейна лорду Мелвиллу от 25 марта 1814 года:

«Американцы — это вечно скулящая, лицемерная нация, лишённая благородства и храбрости. Они напоминают мне спаниеля, в которого только палкой можно вбить благовоспитанность и вежливость».

Для ее завоевания были созданы три «ударные» группы. «Западная» выступила из форта Детройт, «центральная» форсировала Ниагару, а «восточная» продвигалась вдоль берега озера Шамплэйн на Монреаль. Для защиты канадских провинций англичане держали под ружьем всего 7000 солдат регулярной армии. Для начала этого оказалось вполне достаточно. В 1814 году, когда с Наполеоном, казалось, было покончено, британцы смогли уделить должное внимание ситуации в Америке, послав туда закаленных ветеранов.

Кампания покорения Канады провалилась. Все три попытки. Порой американцам даже удавалось захватить важные позиции на канадской стороне, ненадолго. А территориальная милиция поначалу наотрез отказывались наступать, заявляя, что их долг охранять границу штата, а не переходить ее. Тем не менее, канадский город Йорк (будущий Торонто) в апреле 1813-го был сожжен дотла, что просто вынудило англичан сжечь сначала Буффало, а затем обратить внимание и на американскую столицу.

Британцы высадилась с кораблей в городе Бенедикт, в 40 милях от Вашингтона, незамедлительно перейдя в атаку. Президент Мэдисон призвал к оружию 95000 милиционеров. Явилось лишь 7000. Страна с почти 8-милионным населением располагала солидными ресурсами, но ее войско нередко таяло на глазах.. 24 августа 1814 года четырехтысячный британский отряд под командованием генерала Росса занял столицу США, правительство бежало в Виржинию. Не теряя времени даром, англичане сожгли все правительственные здания, включая Белый Дом и Капитолий, кроме… патентной конторы.

На следующий день столица содрогнулась от бури, довершившей разгром, а англичане отправились на штурм Балтимора, четвертого по величине города США. Однако ход артиллерийской дуэли способствовал решению англичан прекратить наступление против численно превосходящей и хорошо окопавшейся американской армии. Соединенные Штаты отметили первый успех, как крупную победу. Тем временем 10 000 англичан наступало на Нью-Йорк вдоль берега о.Шамплейн в сопровождении небольшой флотилии. Командующий полагал, что вполне можно обойтись и без помощи моряков, но жизнь в очередной раз подтвердила, что самоуверенность на войне неуместна.

В сентябре 1814 г. под Платсбургом корабли англичан были уничтожены американской флотилией. Опасаясь, что их коммуникации будут перерезаны, англичане возвратились в Канаду. Слабо защищенный Нью-Йорк уцелел, как часто бывало на этой войне, лишь благодаря морякам. И если достижения американцев на суше были сомнительны, то в море, где преобладали одиночные столкновения, успехи были налицо. Боевой опыт будущего океанского флота ковался на просторах Великих озер. Чего стоит только бой легендарного капитана Оливера Перри в заливе Пут-ин на озере Эри в сентябре 1813-го?

А фрегат «Constitution» стал одним из национальных символов США. Он не только остается в боевом составе флота, но и участвует в морских парадах. Силуэт корабля прочно впечатан в народную память наряду с рассказами о сражениях, пушках и героизме. Любопытно, что его оснастка производилась в Кронштадте, о чем большинство американцев даже не догадывается.

Капитуляция Вашингтона

Вечером 24 августа первые роты англичан показались у Капитолийского холма. Росс отправил в город парламентёров под белым флагом, чтобы обсудить условия сдачи, но на перекрёстке Мериленд-авеню и Конститьюшн-авеню англичане были расстреляны в упор американскими милиционерами. После этого все сантименты были отброшены, морская пехота и инфантерия ворвались в город и предали его огню.

В то время как британские войска прибывали с востока стройными колоннами, на юге города в панике покидали столицу её жители и руководство страны. Перед бегством чиновники разворовали казну Национального Банка, а также часть облигаций Федерального Казначейства. Лишь Долли Мэдисон, жена президента, смогла вывести часть важных документов и ценностей.

Утром 25-го к пристани на Потомаке подошли корабли Кокберна. Высадившиеся на Арлингтонский мост моряки соединились со своими товарищами-пехотинцами у Капитолийского холма и стали решать, что делать дальше. Офицеры провели экскурсию по недостроенному ещё Белому дому. В зале Палаты Представителей Кокберн уселся в кресло спикера, немного прикрыл глаза, а потом задал простой вопрос: «Ну что, сожжём к чертям этот приют американской демократии?», на что британские морские пехотинцы с радостью закричали «Да, сэр!» («Shall this harbor of Yankee democracy be burned?» The British Marines with him yelled «Aye!»).

Выгоревший Белый Дом

В 22:30 вечера 25 августа на фоне горящих Капитолия и здания министерства финансов под моросящим дождём инфантерия и морпехи провели парад. Сожгли и верфи на Потомаке вместе с кораблями (там как раз достраивались 44-пушечный супер-фрегат «Коламбия» и 16-пушечный бриг «Аргус», а также уже почти 10 лет ремонтировались 28-пушечный «Бостон» и 36-пушечный «Нью-Йорк»). Впрочем, американцы утверждают, что сожгли верфи и корабли сами, не дожидаясь их захвата англичанами. Утром 26-го был произведён набег на Александрию (штат Вирджиния), где британцами были разграблены и сожжены богатейшие запасы провизии и боеприпасов. В тот же день солдаты и матросы погрузились на корабли и отплыли к устью Потомака.

Поражение при Бладенсберге и сожжение Вашингтона было названо «величайшим позором американской армии» и «самым унизительным эпизодом во всей американской истории». Войска и милиция янки просто сбежали и сдали столицу без боя. В истории были примеры сдачи своих столиц, в том числе и в описываемое время. Кутузов во время Отечественной войны 1812 года сдал Москву, считавшуюся второй столицей России, а в 1814-м французы сдали Париж. Но так беззубо и так нелепо самоустраниться от боя за свою столицу смогли только американцы. Ни Фер-Шампенуаз, ни тем более Бородино нельзя сравнить с Бладенсбергом. Удар по Вашингтону был стремителен, силён и унизителен. Горящие стены Белого дома стали достойным отмщением за поражения британцев на начальном этапе войны. Стоимостная оценка потерь американцев составила 1 500 000 долларов в ценах того времени.

1814-й год, едва не обернувшийся для американцев разгромом, завершался Хартфордским съездом, поставившим под вопрос целостность страны. Группа «федералистов», пытаясь сохранить влияние северо-восточных штатов, инициировала обсуждение возможность выхода из Союза. Все это было подтверждением тревоги, поселившейся в сознании общества. В Генте (Бельгия) начались переговоры с Англией, завершившиеся 24 декабря 1814 г. подписанием мирного договора. А две недели спустя британцы неожиданно потерпели поражение под Новым Орлеаном. Однако войну было решено не возобновлять. Стороны довольствовались довоенным статус-кво.

Сражение при Новом Орлеане могли проиграть и американцы. Подрядчик сорвал поставку ружей и боеприпасов, так как, по слухам, был подкуплен британскими агентами. Американский патриотизм тогда носил условный характер и не считался крупным достоинством. Увидев, что в прибывшем отряде милиции лишь несколько человек вооружены, командующий — генерал Эндрю Джексон разразился проклятиями, заявив, что никогда прежде не видел жителя Кентукки без колоды карт, бутылки виски, и винтовки. «Похоже, бедные мальчики нарочно оставили фамильное оружие дома и отправились в Луизиану, чтобы добыть его в бою!» — съязвил генерал, отправляя милиционеров на поиски оружия. Парни с задачей справились. Реквизировав все тюки с хлопком, готовым на экспорт, Джексон обеспечил не только стремительный рост цен, но и защиту траншей от осколков и пуль. Кроме того, помимо стекавшихся отовсюду отрядов милиции, плантаторов, свободных негров и франкоязычных креолов, генерал поставил под ружье даже гангстеров с пиратами. Опыта ему было не занимать, незадолго до этого Джексон стяжал славу победителя индейцев. Расстреляв из пушек противника, уступавшего по численности как минимум втрое, он немало способствовал решению вопроса «национальных меньшинств» в Джорджии.

Британский командующий генерал Пакенхэм, неторопливо готовясь к сражению, явно недооценил противника. Ведя войска в атаку, он слепо следовал линейной тактике, позволившей вскоре его шурину — герцогу Веллингтону выиграть сражение при Ватерлоо. Чуждые теории американцы, по мере приближения англичан, расстреливали их, не покидая траншей. Командующий и около тысячи его солдат были убиты, раненых оказалось вдвое больше. Потери американцев составили 8 убитых и 13 раненых.

Незамедлительная контратака, быстрое преследование и полное уничтожение врага не были предусмотрены американской военной доктриной той поры, поэтому ближе к вечеру солдаты разбрелись и изрядно напились. Фраза «Орлеан спасен, и мир заключен!!» обошла заголовки многих газет, вызвав приступ коллективной амнезии. События были умышленно смещены в рамках хронологии. Любой американский школьник отныне считал, что мир был завоеван победой при Новом Орлеане, не задумываясь о причинно-следственных связях и воспринимая этот эпизод как лишнее подтверждение героической сущности своей нации.

Впрочем, не стоит переоценивать важности сражения. Мирный договор был подписан, и Англия, утомленная трехлетней возней с бывшей колонией, сдержанно проглотила пилюлю. А Джексону не пришлось оставлять генеральский пост и возвращаться в Теннесси, чтобы погонять на плантациях нерадивых рабов или продолжить карьеру юриста. Его карьера пошла в гору, в 1829 году он стал 7-м президентом США, азаслуги перед нацией были увековечены портретом на 20-долларовой купюре. Гентский договор не решил ни одну из проблем, «повлекших» за собой войну. Стороны воздержались от территориальных притязаний и контрибуций. Были созданы комиссии для обсуждения грядущих проблем, военнопленных обменяли, чем все и закончилось. Впрочем, достойна упоминания статья 9 Договора, в которой правительство США заявляло о желании «прекратить вражду с индейцами и вернуть им все владения, права и привилегии военного времени». Поскольку ни одна из сторон не считала себя проигравшей, появление этой статьи выглядит лицемерной демонстрацией «великодушия» победителя по отношению к тем, кто действительно проиграл в этой войне — индейцам, тем более что финал всем известен.

В любом случае, отсутствие рационального оправдания и видимого эффекта лишает название «Вторая война за независимость» какого-либо смысла. В психологическом отношении она больше напоминала последнюю стадию размежевания взрослых детей с родителями. В отношении Франции, которая вполне могла стать противником, для большинства американцев это не имело исторического смысла.

Размежевание не имело особого значения и для «федералистов» Новой Англии, уже переболевших «детскими болезнями революции». Связь с бывшей метрополией, скрепленная ненавистью к Бонапарту, нашла отражение в образовании, взаимных визитах, торговых союзах и даже веяниях моды. Зато жители приграничных районов, чаще всего ирландцы и шотландцы, традиционно сохраняли враждебность по отношению к англичанам. Они были хуже обустроены и находились под сильным влиянием религиозных культов, оставаясь более ограниченными эмоционально и менее управляемыми. От «комплексов» их был способен излечить лишь очередной вызов могуществу Англии — «вторая война за независимость». Ирландские католики и часть протестантов нашли убежище в Америке после краха восстания 1798 года. Оставаясь активными англофобами, они зачастую заслуживали обвинения в том, что недостаточно американизировались, перенеся извечную борьбу старой родины в США. Впрочем, их обиды понятны. Шутка ли, население сегодняшней Ирландии около 9 миллионов, а стараниями англичан по миру разбросано более 50 миллионов их соотечественников. Только в США ирландцами себя считают 45 миллионов человек.

Значение этой войны для американцев непреходяще. Она стала основой их мифотворчества. Происхождение государственного гимна США, к примеру, обязано своим появлением английской бомбардировке форта Макгенри на подступах к Балтимору в 1813 году. Патриотический порыв вдохновил Фрэнсиса Кея на стихи, положенные затем на мотив старинной английской кабацкой песенки. Полноценным гимном «Знамя, усыпанное звездами», стало после утверждения Конгрессом двадцать лет спустя.

Во время войны появился не только главный девиз, красующийся на американских дензнаках — In God We Trust («В Бога мы веруем»), но и Дядя Сэм — мультяшный образ Соединенных Штатов, поначалу невысокий толстяк в шляпе, а позже кащееподобный дядька, в одеждах цвета национального флага. Произошел он от имени некоего Сэма Вильсона, снабжавшего армию Соединенных Штатов мясом со штампом «U.S.». По легенде, на вопрос инспектора армии США, что означают эти инициалы, прозвучал ответ — «дядя Сэм». Почитайте как мы обсуждали подробнее Как возникло понятие «дядюшка Сэм»